Письменность Микенской эпохи.

Почти в течение полувека после открытия первых памятников микенской культуры среди учёных  преобладало мнение, что общество той поры не имело письменности. Во многих, даже специальных, трудах этот вопрос вообще обходили молчанием. Почти никому не бросалось в глаза явное несоответствие между кажущимся отсутствием письменности и сравнительно высоким уровнем культуры раннерабовладельческого микенского общества, оформившегося в государство и нуждавшегося поэтому хотя бы в самом элементарном учете. По мере того как археологическими раскопками выявлялись поселения микенской эпохи на территории материковой Греции, удалось обнаружить несколько глиняных сосудов и остраконов с краткими посвятительными надписями, нанесенными краской или острым инструментом. Они датировались XV—XII вв. до н. э. и, таким образом, доказывали, что в это время искусство письма было уже известно.
В 1939 и 1952 гг. был отрыт архив из более 900 глиняных табличек в Пилосе и 39 табличек в Микенах, покрытых линейным письмом Б, представляющим собой дальнейшее развитие линейного письма А и, несомненно, из него возникшего, о чем свидетельствует совпадение очень многих знаков. Новые упоминавшиеся выше находки памятников письменности в частных домах Микен в 1953 г. достаточно убедительно свидетельствуют о широком распространении там грамотности.

Первые образцы этого письма стали известны по находкам на Крите еще в начале текущего века, преимущественно в Кноссе, где удалось найти около 3000 табличек. Это обстоятельство создало ложное убеждение в том, что линейное письмо Б, подобно линейному письму А, является критским. В течение довольно продолжительного времени — около сорока лет — после открытия Кносского архива на Балканском полуострове не удавалось обнаружить ни одной таблички с линейным письмом. Тотчас же после открытия первых пилосских табличек немецким филологом Кречмером было высказано впоследствии принятое советским ученым С. Я. Лурье предположение, что они написаны по-гречески. Однако большинство ученых на его слова должного внимания не
обратили. Этим, по-видимому, и объясняется, что В. Георгиев, посвятивший многие свои работы дешифровке линейного письма Б и предложивший правильную методику прочтения текстов, написанных этим письмом, все же не мог добиться окончательного успеха.
Он полагал, что линейное письмо Б передает звуки не греческого языка, а какого-то иного, правда родственного ему.
Английские ученые М. Вентрис и Д. Чэдвик, следуя той же методике, что и В. Георгиев, предложили свою дешифровку знаков линейного письма Б, которым пользовалось население Пилоса и Микен, определяя его именно как письмо, передающее слова и звуки архаического греческого языка. Этим языком пользовались и ахейцы, попавшие на Крит. Таким образом объясняется наличие в Кносском дворце архива линейных табличек, покрытых линейным письмом Б. Конечно, работы М. Вентриса и Д. Чэдвика нуждаются в серьезной и тщательной проверке, для чего необходимо в первую очередь исследовать все тексты, принадлежащие к указанной системе письма. Предстоит еще большая работа. Тем не менее уже и сейчас не приходится преуменьшать значения достигнутых М. Вентрисом и Д. Чэдвиком
результатов в области дешифровки микенской письменности, уже успевших получить широкое признание в науке.
Пока еще невозможно определить, где и когда появилось линейное письмо Б. Скорее всего, оно возникло в материковой Греции, где критское линейное письмо А было приспособлено для греческого языка в период расцвета минойской культуры, т. е. около XVI в. до н. э. Впоследствии, с усилением Микен и некоторых других городов Пелопоннеса, линейное письмо Б было занесено на Крит. Как уже указывалось, именно на Крите, в Кноссе, были найдены древнейшие образцы линейного письма Б, относящиеся ко времени господства ахейцев, т. е. к середине — концу XV в. до н. э.
Что касается табличек из Пилоса, то они лет на двести моложе и датируются примерно самым концом XIII в. до н. э.